К вопросу о древнейших переводах Писания на греческий язык (Ep. Arist. 30)
Екатерина Андреевна Дружинина
Докладчик
доцент
Санкт-Петербургский государственный университет
Санкт-Петербургский государственный университет
кафедра библеистики
2016-03-17
14:40 -
15:00
Ключевые слова, аннотация
Доклад посвящен одному трудному
для истолкования пассажу из Письма Аристея, где Деметрий Фалерский, обосновывая
необходимость нового перевода иудейского закона, заявляет царю Птолемею о
плохом качестве версий Писания, имеющихся в Александрийской Библиотеке (Ep. Arist. 30).
Тезисы
«Письмо Аристея», в котором содержится легенда
об предыстории перевода Пятикнижия на греческий язык, является одним из ранних источников
по истории древних переводов Библии. Несмотря на то, что этот текст
неоднократно привлекал внимание исследователей, некоторые пассажи до сих пор
вызывают вопросы.
К таким неясным и требующим
дополнительного комментария пассажам относятся, в частности, слова Деметрия
Фалерского, характеризующие состояние книг иудейского закона в Александрийской
библиотеке (Ep. Arist. 30: ἀμελέστερον δέ καὶ οὐχ ὡς ὑπάρχει σεσήμανται).
В 1947 г. П. Кале выдвинул гипотезу, что эти слова указывают на древнейшие, не очень качественные переводы Писания на греческий язык, которыми на тот момент уже обладала Александрийская библиотека [1]. Г. Цунтц подверг тезис Кале суровой критике, утверждая, что глагол σημάινω не может подразумевать перевод [2]. По его мнению, Деметрий имел в виду лишь плохое качество рукописей Писания на древнееврейском языке. В последние годы полемика вокруг этого спорного места возобновилась. Совсем недавно интерпретация Кале была поддержана Ван дер Коем (2012) [3], который, в частности, сопоставил этот отрывок (Ep. Arist. 30) с текстом из заключительной части Письма, где упоминаются более древние версии греческого перевода Писания (Ep. Arist. 314) и Е. Д. Матусовой (2015) [4], которая проводит интересные текстуальные параллели между Письмом Аристея и трактатом Аристотеля Περὶ ἑρμηνείας.
Тем не менее, гипотеза, предполагающая, что автор Письма указывает здесь на существование каких-то ранних некачественных переводов Писания, представляется нам спорной и необоснованной. Анализ словоупотребления σημαίνω в греческом языке в целом и, в частности, в иудео-эллинистической литературе показывает, что едва ли этот глагол мог подразумевать перевод с одного языка на другой. Но даже если предположить, что в этом месте автор мог употребить этот глагол в не совсем обычном значении, трудно представить, что в сочинении, посвященном истории перевода Писания на греческий язык, в сочинении, изобилующим разного рода подробностями, самые первые переводы даже не упоминаются. Если бы, по мнению автора, в Александрийской библиотеке таковые существовали, он, вероятно, остановился бы на них подробнее.
В 1947 г. П. Кале выдвинул гипотезу, что эти слова указывают на древнейшие, не очень качественные переводы Писания на греческий язык, которыми на тот момент уже обладала Александрийская библиотека [1]. Г. Цунтц подверг тезис Кале суровой критике, утверждая, что глагол σημάινω не может подразумевать перевод [2]. По его мнению, Деметрий имел в виду лишь плохое качество рукописей Писания на древнееврейском языке. В последние годы полемика вокруг этого спорного места возобновилась. Совсем недавно интерпретация Кале была поддержана Ван дер Коем (2012) [3], который, в частности, сопоставил этот отрывок (Ep. Arist. 30) с текстом из заключительной части Письма, где упоминаются более древние версии греческого перевода Писания (Ep. Arist. 314) и Е. Д. Матусовой (2015) [4], которая проводит интересные текстуальные параллели между Письмом Аристея и трактатом Аристотеля Περὶ ἑρμηνείας.
Тем не менее, гипотеза, предполагающая, что автор Письма указывает здесь на существование каких-то ранних некачественных переводов Писания, представляется нам спорной и необоснованной. Анализ словоупотребления σημαίνω в греческом языке в целом и, в частности, в иудео-эллинистической литературе показывает, что едва ли этот глагол мог подразумевать перевод с одного языка на другой. Но даже если предположить, что в этом месте автор мог употребить этот глагол в не совсем обычном значении, трудно представить, что в сочинении, посвященном истории перевода Писания на греческий язык, в сочинении, изобилующим разного рода подробностями, самые первые переводы даже не упоминаются. Если бы, по мнению автора, в Александрийской библиотеке таковые существовали, он, вероятно, остановился бы на них подробнее.
Литература
[4] Matusova E. The Meaning of the Letter of Aristeas. In the light of biblical interpretation and grammatical
tradition, and with reference to its biblical context. Göttingen, 2015. P. 44–53.
[1] Kahle, P. The Cairo Genizah.
London, 1947. P. 132.
[2] Zuntz, G. Opuscula
Selecta: Classica, Hellenistica, Christiana. Manchester, 1972. P. 133–135.
[3] Cook J./ Van der Kooij, A. Law,
Prophets and Wisdom. On the Provenance of Translators and their Books in the
Septuagint Version. Leuven et al.,
2012.