XLVIII Международная филологическая научная конференция

Две «Мариенбадские элегии»: И. В. Гете и В. Г. Зебальд

Лариса Николаевна Полубояринова
Докладчик
профессор
Санкт-Петербургский государственный университет
Ольга Николаевна Кулишкина
Докладчик
профессор
Санкт-Петербургский государственный университет

25
2019-03-23
13:45 - 14:10

Ключевые слова, аннотация

И. В. Гете, В. Г. Зебальд, «Мариенбадская элегия», музейный дискурс, фотопоэтика, В. Беньямин, меланхолия.


Тезисы

«Мариенбадская элегия» (1823) И. В. Гете, вошедшая четырьмя годами позже в поэтический цикл «Трилогия страдания», — прецедентный текст немецкой культуры, историко-литературная авторитетность которого дополнительно фундируется популярным биорграфическим мифом о влюбленности 73-летнего поэта в 17-летнюю Ульрику фон Леветцов.
Сложность и глубина метафорики данного текста и специфика его пафоса, в котором, как считают исследователи, многовековая традиция европейской элегии достигает невиданных прежде высот и одновременно подводится к своему пределу — классический материал, изучаемый в традиционных университетских курсах германистики. Именно с такой — традиционно-канонической — стороны знал данный текст В. Г. Зебальд (1944–2001), в прошлом студент филологического факультета Фрайбургского университета, в настоящий момент, благодаря роману «Аустерлиц», один из наиболее востребованных немецкоязычных авторов.
Собственная «Мариенбадская элегия» (1999) Зебальда, малоизученная на настоящий момент, на первый взгляд, являет собой попытку деканонизации классического текста путем актуализации его референциальности (восстановления биографического контекста, связанного с пребыванием стареющего Гете в Мариенбаде, его знакомства с семейством фон Леветцов и актуализации связанного с фигурой лирического субъекта восприятия реалий курортного города и «музейных» объектов, имеющих отношение к возникновению гетевского текста) и последовательного «выветривания» элегического пафоса.
С другой стороны, как предполагается показать в докладе, у Зебальда имеет место подстановка на место гетевской элегичности собственного — меланхолического — пафоса, ориентированного на высоко ценимого им философа Франкфуртской школы Вальтера Беньямина.