Принято считать, что игумен Алексий написал и житие Геннадия Костромского, и 19 чудес. По спискам хорошо прослеживаются этапы формирования комплекса посмертных чудес. На данный момент известно 35 списков жития. Анализ состава жития и пословная сверка глав позволяют довольно уверенно разделить списки на две редакции, начиная с самых ранних. К ранней, скорее всего первоначальной,  редакции жития относятся списки: РНБ Погод. 708 (посл. четв. XVI в., сер. XVII в.); к. XVI–XVII вв.  ГИМ Син. № 929; XVII в., Син. 801; РГБ Троиц. II № 5, Троиц. 673; XVIII в. РГБ Писк. 148. Остальные представляют более позднюю редакцию текста или проложную. Как правило после рассказа о жизненном пути преподобного в обеих редакциях сначала помещаются 6 прижизненных чудес, последнее — о беснующемся. На этом общие черты в оформлении заканчиваются. В указанных списках ранней редакции здесь начинается блок посмертных чудес, объединенных общим заголовком «Сказанїе о различныхъ чюдесѣхъ преподобнаго старца Генадїя». Чудес в Сказании десять, но только девять из них общие для этих шести списков. Эти же девять чудес, с некоторыми исправлениями входят и в тексты второй, вероятно, чуть более поздней редакции, которая получила широкое распространение. И если атрибуция игумену Алексию предшествующих 9 посмертных чудес не вызывают сомнения, то авторство следующих чудес оказывается под вопросом. Десятое чудо Сказания в Троиц. 673 (л. 328 об.), Троиц. II. 5 (л. 644 об.) и Писк. 148 (л. 74), Син. 801 — о некоем чернеце Патрикее. На этом Сказание и само житие по этим спискам завершается. В рукописи Син. 929 чудес в Сказании одиннадцать, причем последнее приписано позднее, другим почерком. Десятое чудо частично сохранилось в Погод. 708, а одиннадцатое чудеса по этому списку пока не находит аналогов среди списков жития. Сюжет десятого чуда занятен и содержит элементы приключенческой литературы, повествование увлекает, чем выбивается из ряда лаконичных предшествующих чудес. Акцент смещается на экзотические перипетии, поджидающие героя, а не на его духовное страдание, связанное с нарушением обета. Чудо подробно рассказывает о мирских злоключениях (если не сказать приключениях) некоего Григория. Язык повествования близок с разговорному,  при этом рассказчик не чужд риторическим приемам. Привлекает внимание и лексика повествования.